Бывший защитник «Таврии» Семен Даценко рассказал Вадиму Скичко о детстве в футбольном дворе Полтавы, рыбалке в Крыму и особенности контрактов в «Говерле».



— Вы родились в Полтаве. Как пришли в футбол? Занимались в футбольной школе?

— Во времена моего детства все играли в футбол. Тогда во дворе почти все пацаны были, и развлечение было одно — футбол. Это сейчас у меня во дворе машины одни стоят. А тогда я с трёх лет начал! Только мама из садика приводила-приносила, я уже в футбол играл со старшими. У меня был друг, в киевском «Динамо» играл, Артём Швыдкий, мы с ним всегда вместе играли. Он на год раньше пошёл в детскую школу «Альфа». Тогда эта школа была намного сильнее чем «Ворскла». Я с шести лет там занимался, тренировался с 1991 годом, со старшими.

В шесть лет ещё была комичная ситуация — на первом звонке в школе были показательные выступления и меня попросили понабивать. А я тогда уже 100 раз мог набить. Стою, значит, набиваю, раз 36-37-ой и слышу, директор в микрофон говорит: «Дякую! Досить, Семене, досить», а я дальше стою, набиваю... Так тренер потом у меня мяч забирал.

— Ну, а стандартные для дворового футбола фразы были: «Выкиньте мяч», «А Семён выйдет?», «Вынеси воды»?

— Я живу на первом этаже, ещё и самый младший был среди всех. Так что за мяч и воду отвечал я. А ещё была история, которую я на всю жизнь запомнил. Мы играли в популярную игру «Два касания» и кто проигрывает — должен как кенгуру прыгать 100 метров, зажав мяч между ног. Если за три подхода не пронесёшь — «расстрел» мячом. Дворовые традиции футбола! Если на «расстреле» в голову попадают — тому, кто бил, бьют ещё по сто раз. Но такого не случалось никогда. Я выиграл, мне лет восемь было, а парню, который проиграл, лет тринадцать. Начался «расстрел», я бью и точно в голову! А он носом аж в гараж припечатался. Я только помню, как кто-то из старших кричит: «Сём, беги!», и свою стометровку до подъезда.

— Кто ещё из Полтавы заиграл на высоком уровне из ваших ровесников, друзей, соседей?

— Артёма Швыдкого уже вспоминал, был ещё Виталий Рябушко, в молодёжке «Ворсклы» играл, сейчас без клуба. С Артёмом Громовым я особо не пересекался, он 1990 года, а брат его, Костя, 1992 года рождения, уже не играет. А так из Полтавы особо никто не пробился... Хотя многие играют в дубле «Ворсклы».

— Как вы оказались в академии харьковского «Металлиста»?

— До переезда в Харьков я год был в «Ворскле», в ДЮШ. В 14 лет играли товарищеский матч с «Металлистом». До того мы играли с харьковским «Арсеналом», и представители «Металлиста» меня уже видели. Перед игрой подходят ко мне тренера «Металлиста» Игорь Николаевич Кутепов и Сергей Николаевич Шевченко и говорят: «Хочешь с нами в Турцию, на сборы поехать?». Мне 14 лет, я не знаю, что такое эта «Турция», и где она находится... Они продолжают: «Ты нам подходишь, дай номер родителей». После игры мне мама звонит: «Какой „Металлист“? Какой Харьков? Может, не надо? Давай посоветуемся». А тренер «Ворсклы» Вишневецкий Артём Алексеевич просто документы передал, и всё, я с «Металлистом» на сборы поехал, и оказался в харьковской академии.

— Вы всегда играли на позиции центрального защитника?

— Я всегда до «Металлиста» и даже там полгода играл атакующего полузащитника. Я не умел мяч отбирать. Максим Калиниченко бы подтвердил. Я его всегда «рубил», не особо чисто играл. Вообще-то защитники были и Александр Азацкий, который сейчас в молодёжной сборной играет, состав вообще хороший был. Но кто-то получил травму, и пришлось переквалифицироваться. Мне потом Сергей Николаевич Шевченко историю рассказал. Был Маркевич на игре академии: «А чего Семен играет в полузащите? Он же высокий — ставь его в защиту». Я был не особо в восторге — мы когда играли на ДЮФЛ, я много забивал, бил штрафные и пенальти, а в защите мне нечего было делать. Поэтому, может, сейчас меня тренера и переучивают. Я больше люблю на атаку играть.

— Детско-юношеская школа «Металлиста» не так активно производит кадры уровня украинской премьер-лиги, как, например, академии «Динамо», «Шахтёра», запорожского «Металлурга»...

— Я и сам не могу понять, почему так. После выпуска, переговорив с тренерами, уехал. Смысла не было... Сидеть в дубле?

— С Папой конкурировать сложно?

— Не в этом дело. Зачем сидеть в дубле? В Харькове если остался в дубле — потом очень трудно уйти. А тогда в дубле на первых ролях был 1990 год. Женя Будник, например. Потому я решил уехать. А те ребята моего возраста, которые остались, там сейчас на область играют, за институт... Если б не держали в дубле, а сразу в 17 лет отдавали в первую лигу, было бы хорошо.

1994 год в «Металлисте» был сильный. Нам говорили: «Вы будущее этой команды, вот-вот и будете играть в основе», а в итоге только Саня Андриевский и Вова Барилко принадлежат «Металлисту» и больше никто.

— Странная ситуация с молодыми футболистами в Харькове, не находите?

— Наверное... Возможно, причина в том что у «Шахтёра» есть, назовём их так, дружественные клубы: «Ильичевец», «Заря», «Севастополь» был. Туда может молодёжь из Донецка поехать. «Динамо» сейчас активно с «Говерлой» сотрудничает. А у «Металлиста» таких команд нет.

— Как оказались в «Александрии»?

— Там ещё одна детективная история. Я сначала поехал в московский «Локомотив». У меня был агент, говорит: «Жди, жди, жди...» Мне никто и посоветовать особо не мог. Я дней 10 там потренировался, а потом мне тренер говорит: всё хорошо, но тебе ещё 18 нет, а значит, будут проблемы с документами. Я спросил агента, какой смысл был приезжать? «Всё нормально, надо было, чтоб люди на тебя посмотрели», — говорит. Я сразу понял, что надо что-то думать, и как раз кстати появилось предложение из «Александрии». Я приехал, сыграл против сборной свободных агентов, а уже на следующий день поехал с новой командой на сборы в Алушту. Можно сказать, что благодаря «Александрии» я остался в большом футболе.

— Тогда у «Александрии» был грозный состав...

— Да... Таргамадзе, Панькив, Допилка, Чередниченко, чех Калоуда. А ещё базу построили... Мне тогда в Александрии очень нравилось. Если честно, если б они тогда играли в высшей лиге, я бы остался. Получается я поиграл в дубле, а основа вылетела в первую лигу, и задачу вернуться никто не поставил.

Я поехал в «Зарю» и был с ними 3 недели на сборах. Даже квартиру уже снял, а в последний день мне говорят: «Не можем подписать с тобой контракт сейчас, приезжай зимой». Но я считаю, что всё к лучшему! Я тогда приехал из Луганска в Полтаву, а уже через три дня отправился в «Таврию».

— Вы были в «Таврии» при трёх тренерах: Лужном, Христопулосе и Костове.

— При Лужном я особо не играл. Первый раз попал в заявку, на матч с «Металлистом», и команда проиграла 5:0. Мне 18 лет, я сижу на родном стадионе в раздевалке и трясусь от страха. Думаю: «Лишь бы сейчас не прилетело». Но Лужный тогда более-менее спокойный был. Это Езерский там «разбор полётов» устроил. Такой крик в дýше был, как будто режут кого-то. Володя вообще был таким «дядькой». Мог и подзатыльник дать. Но всё по справедливости. Помню, подходил к одному молодому на сборах в Турции и говорит: «Ти чого, синку? Не працюватимеш — погано буде...»



Я когда только в «Таврию» приехал, мы с Аксёновым по базе шли, а у первой команды уже закончилась тренировка. Смотрю, идёт человек, одет в пальто ниже колен, тёмные брюки, шапка такая чёрная — солидно выглядит! Я спрашиваю у Акса: «Это кто? Президент?», а он рассмеялся и говорит: «Ты что? Это ж Езерский!»

— В «Таврии» вы начали играть в премьер-лиге только с прошлого сезона. До того тренеры вам не доверяли столь высокий уровень?

— Да. Ведь у нас как: если нужен результат — молодым мало доверяют, больше на опытных делают ставку. А если молодого и выпустили на поле, то в случае неудачи всегда можно списать на то, что молодым не хватает опыта, они неуверенные и так далее. Типичная ситуация.

Компания в «Таврии» была, конечно, отличная. Вспоминаю с ностальгией. Хоть у нас и 70% состава было взрослых, за 30 лет, это не было препятствием здоровой атмосфере в коллективе. Было на кого равняться: Назаренко, Калиниченко, Любичич, Грнчаров...



— С Христопулосом языкового барьера не было?

— Если честно, я с ним разговаривал всего два раза. Первый — перед дебютной игрой с «Волынью», второй — после того, как он меня посадил на скамейку, и я два с половиной месяца не играл ни за основу ни за дубль. Я спрашивал: «Почему так? Отправьте меня в дубль, я не обижусь, просто играть хочу», а он мне: «Нет, ты мне нужен тут». Обидно было, если честно.

— Что скажете про Костова?

— Пусть мы последнее место заняли с ним, у нас там оставалось 9-10 игр во втором круге, но мы намного стали лучше играть, тренировки интересные были. Даже, несмотря на то, что полгода не выплачивали денег, — чувствовался прогресс в нашей игре. Если бы не футбольные вещи не вмешивались — мы бы точно не вылетели.

— А если пофантазировать и представить себе «Таврию» образца прошлого чемпионата, без задолженностей по зарплатам, с тем же составом и тренером, какое бы место могла эта команда занять в нынешнем чемпионате Украины?

— Думаю, место шестое. С таким составом и коллективом, могли бы за еврокубки бороться.

— Постарайтесь вспомнить события прошлой зимы в Крыму.

— Мы были в Турции и тогда в Крыму всё заварилось. Смотрели новости и украинские, и русские и старались брать «золотую средину». Много новостей было про Крым, много лжи. Мне мама звонила и уговаривала из Симферополя уехать, потому что по телевизору сказали, что там стреляют. Мы сами не знали, что будет. Даже на игру с «Динамо» могли не вылететь. Но конфликтов в команде на политическую тему не было.

— Позитивных моментов всё же было больше?

— Безусловно! Как-то я и Аксёнов тренировались с первой командой, тренеры говорят: «Ребята, не стесняйтесь, играйте жёстко, не обращайте внимания на имена». Мы на первой тренировке боялись, чтоб лишнего не натворить, чтоб не напихали полную торбу. А потом подумали: «А что терять»? И понеслась: то в мяч, то в ноги... Чаще всего попадались Назаренко и Калиниченко. Они говорят: «вы — дровосеки»... «Плевались» от нас. Назик ещё в меньшей мере, а вот Калина очень сильно.

А если в квадрате между ног кто-то пропускал — его целый день не отпускали. Особенно Назаренко старался насолить Аксёнову. «Что там между ног?», «Может зашить?», «Дровосек!». А Аксёнов не растерялся и говорит ему: «Я сейчас на тренировке тебя словлю. Ты щитки надел?». Всё в шутку, конечно. Кстати, Назаренко не любил в щитках тренироваться. А за это штраф! На сборах в Турции он как-то подходит к тренеру и говорит: «Я вам наперед заплачу штрафы, но в щитках тренироваться не буду».

А Погорелый всем клички выдумывал. Буссаиди — Армен, Свенссон — Шведюк. Ярчук — Немой.



— А почему Немой?

— Ну, он такой стеснительный. Погорелый даже на тренировке мог крикнуть: «Слышь, Немой!». Ещё, помню, Костов рыбалку любил. Всегда рано ходил на речку возле базы. Мы с ребятами тоже как-то сходить решили. Пришли, закинули удочку, сидим. Из частного дома недалеко от нас выходит женщина и спрашивает: «А кто вам разрешил рыбу ловить? Кто её разводит — вы или я?». Я говорю: «Так тут наш тренер чуть ли не каждый день ловит». Она: «Сматывайте удочки и тренеру своему передайте, чтоб он больше не приходил!».

— После «Таврии» вы чуть не оказались в «Говерле»...

— Я хотел поработать с Вячеславом Грозным, так как он доверяет молодым. Я знал, что у «Говерлы» не всё в порядке с выплатой зарплат, но полгода не получая денег в «Таврии», я не посчитал это проблемой. Три недели тренировался с ними, и мне предложили контракт. За неделю до игры с «Карпатами» дают контракт-болванку с пустыми полями в графе зарплата. Говорят: «Мы потом в дополнении к контракту пропишем сумму зарплаты». А почему сразу нельзя этого сделать? Загадка. Я отказался подписывать. Грозный спрашивает: «Почему?». Я ему объяснил, что такие бумаги подписывать отказываюсь. Он пообещал все решить. Через пару дней опять меня на подписание вызывают, а там те же самые пустые строки. Я всё понял, собрал вещи и уехал. А Владислав Павленко подписал...

Со мной потом Грозный общался, извинялся. Говорил: «видишь, тут всем не до футбола».

— Не жалеете что так и не поработали с Вячеславом Викторовичем?

— Повторюсь, считаю, что всё к лучшему. Агент предложил другой вариант, я сразу согласился. Переживал, конечно, что возле Мариуполя военные действия, но я очень хотел играть, и не жалею, что сейчас в «Ильичевце».

— Будет ли «Ильичевец» переезжать в Днепропетровск или в какой-то другой город?

— Вроде бы нет. Павлов говорил, что не будем переезжать. Но так как мы каждую неделю добираемся на игры... Стабильно шесть часов туда, шесть часов назад. И это только в Днепропетровск, на домашнюю игру. А если выезд — то в Запорожье, и лететь ещё, потом обратно. В тонусе держать себя очень тяжело, ноги болят, колени.

— Как же убить время в дороге? Карты, литература, сон?

— В карты нельзя до 23-24 лет. Такое правило Павлов установил в «Ильичевце». Кто-то спит, особенно если ночь до выезда не очень хорошо поспал. Дорога всё равно утомительна.

— В отличие от «Таврии» в «Ильичевце» очень молодой коллектив.

— Кроме Мандзюка, Шевчука, Яворского и Оберемко все, можно сказать, юноши. Мы между собой постоянно по парам играем в Xbox. Мы с Аксёновым чемпионы, уже выиграли два турнира. Они там что-то пытаются нам противопоставить, а мы: подкат, подкат, подкат. У нас даже вратарь катится! А ещё в боулинг всей командой играем.

У нас с Аксёновым вообще много общего. Ещё в «Таврии» когда играли, помню, должны были выйти вместе в центре защиты. Так на одном из болельщицких форумов прочитали: «Аксёнов — Даценко, пугает меня эта связочка». Смеялись очень.