Бывший голкипер симферопольской «Таврии» и сборной Украины Максим Левицкий дал большое интервью Sport.ua, в котором вспомнил о своей карьере в «Таврии» и «Сент-Этьене», рассказал о переезде в Киев и своих планах.


— Мы узнали, что недавно Вы переехали в Киев, продали квартиру в Москве, где жили 15 лет. С чем связаны эти перемены?

— Как бы так ответить, чтобы никого не обидеть... Наверное, внутренние потребности. Я становлюсь старше, мудрость человеческая появляется, пытаюсь планировать свою жизнь и жизнь своей семьи. Моему второму сыну исполнилось шесть лет. Напрягает ситуация, которая происходит в той стране. Для меня она уже «та» страна, хотя это моя Родина, я родился в Ростовской области. То, что творится, мне очень не нравится. Я не готов отправить своего сына за чьи-то политические амбиции проливать кровь.

— С 2012 года Вы жили в основном в Крыму. Когда у Вас появились такие мысли?

— Жили в Москве, разные планы на будущее строили, вроде бы все устраивало. В 2010 году родился второй сын, уровень медицины, детский садик, все устраивало. Но начала напрягать экология, особенно когда часто оздоравливаешься в Крыму. Часто, когда приземляешься, города не видишь, смог висит сумасшедший. Плюс разница в качестве воды. Учитывая все обстоятельства плюс 2014 год, поднапрягло, мягко говоря. В 2014 году встретились два россиянина, я с карточками и он с карточками, и просят назвать номер телефона. А в Крыму уже отключили украинскую связь и у меня были проблемы. Я попросил ввести свой московский номер телефона. Так получается, что и его просят назвать, у него тоже московский. Сидим, друг на друга смотрим. Он меня спрашивает: «Бежишь?». Я ему: «Бегу». «Ну, и я бегу». С другой стороны, я анализирую свою жизнь и смотрю, что мне на месте не сидится. Я в детстве был егоза, им и остаюсь. Хочется чего-то нового, на одном месте быть — чувствую неудовлетворенность. Зона комфорта отодвигается.

— Старший сын два года назад перевелся из московского ВУЗа в киевский. Это было его решение? С чем оно связано?

— Да. Когда он заканчивал экстернат школы, попал под влияние... Есть такой Лимонов Эдуард, городской сумасшедший. Я как-то увидел у него эти плакаты, их заставляли ходить, развешивать: «Отберем награбленное у богатых, вернем все бедным». Я говорю: «Хорошо ты. Ездишь на машине маминой «Мерседес», живешь в трехкомнатной квартире за несколько сотен тысяч, тебе комфортно — и с такими лозунгами. Ты же немножко задумайся над тем, что происходит». Он тогда меня не сильно послушал. Определяющим был 2014 год, он приехал в Киев с друзьями, походили, были на Майдане. Видимо, то, что он видел по телевизору, и то, что оказалось на самом деле, его сподвигло. Ему стало некомфортно, он стал искать место, где учиться. Мы, правда, больше выбирали место обучения за границей, но он решил перевестись побыстрее, попроще сюда. Проблем здесь никаких не было, тем более он родился в Симферополе, украинский паспорт он тоже восстановил.


— У Вас до 2014 года был российский паспорт и вид на жительство в Украине. Какая сейчас ситуация?

— Все так же и остается. В 2005 году я официально отказался, написал заявление в посольство Украины в Москве — и получил через год уведомление о том, что указом Ющенко я вместе со старшим сыном выведен из гражданства. На этом основании я в 2012 году получил вид на жительство в Украине, Симферополь. Сейчас я просто оттуда выписался, зарегистрировался и постоянно проживаю в Киеве.

— Возможно, есть мысли вновь вернуть себе украинское гражданство?

— Такие мысли были, но больше они не возникают. Финансово родное государство делает все возможное, чтобы об этом забыли. Пытаются со всех сторон обложить, из налоговой, уже полтора года нет квартиры в Москве, но эпопея разборок, чувствую, будет длиться еще долго. Но для себя я подумал, что не стоит бегать туда-сюда. Как есть, так есть. Здесь у меня никаких проблем, даже с пересечением админграницы с Крымом. Скорее возникают проблемы со стороны Крыма: русский паспорт, вид на жительство Киев, и первый вопрос — «А Вас там не прищемляют?». Как видите, нет.

— Вы последние годы были немного связаны с детско-юношеским крымским футболом. Что представляет собой сейчас крымский футбол вообще?

— Это один из побудительных мотивов сменить обстановку. Была ситуация, когда все памятные политические события в 2014 происходили. Там были корреспонденты из иностранной прессы. Узнав меня, из «Deutsche Welle» ко мне подошел корреспондент и спросил: «Какое Ваше видение крымского футбола?». Не знаю, выпустил ли он это интервью, но я сказал: «Скорее всего, на этом все закончится. Никто крымский футбол в России не ждет. Скорее всего, будут какие-то санкции, будем вариться в собственном соку». Тогда люди, которые услышали меня, рассмеялись, обозвали меня нехорошими словами. Но сейчас эти люди, когда меня видят, прячут глазки и делают вид, что они меня просто не замечают. В Крыму сейчас есть талантливые ребята, неплохая молодежь. С 2012 года я с «Крымтеплицей» был, полгода до конца чемпионата 2013 года в «Крымтеплице» помощником работал у Михаила Васильевича Сачко. Потом Александр Модестович предложил. Своеобразное у него, конечно, видение детской академии, но нужно отдать должное, что при нынешний ситуации он, наверное, единственный, кто сейчас свои деньги вкладывает в детей, в будущее. Хотя что это за будущее — совершенно непонятно. Ситуация, с моей точки зрения, далеко не хорошая. Чем это все закончится — у меня пессимистический взгляд на эту проблему.

— Профессиональный футбол есть в Крыму? Есть профессиональные клубы?

— Там называется это «специальный статус». Мне это, конечно, смешно. Зарплату платят. Слухи пересказывать не буду, какие это деньги, потому что я не подписывал этих бумаг и при подписании не присутствовал. Но считается, что есть профессиональная лига, восемь команд. Только вот непонятно, висят флаги УЕФА, какое они имеют отношение к УЕФА? Ни в какой организации это не принято. Какой-то ассоциаций непризнанных территорий, насколько я знаю, в УЕФА нет, это больше к ФИФА относится. Там все настолько вилами, даже не по воде, а по воздуху писано... Щеки надувают серьезно. Проехал, посмотрел все команды, но это уровень даже не Второй лиги, к сожалению. Уровень не просто упал, он практически исчез. Крайне тяжело. Большинство людей, которые возглавляют команды, я знаю. Видна работа, несколько игр целиком просматривал, онлайн-конференции меня попросили прокомментировать. Команда Александра Модестовича, конечно, превосходит всех. Они должны играть с закрытыми глазами, не пропускать ни одного мяча. Сейчас они там лидеры. Последние четыре месяца я занимался тем, что тех ребят, которых выпустил из детской школы, Александр Модестович предложил сделать U-19 и играть в Первой лиге крымского футбола. В мои времена было 20 команд — Высшая лига, в которой участвовал даже армянский «Титан» во времена СССР. Плюс было 16 команд Первой лиги, где мы сейчас находимся. Столько территорий, по которым я проезжал... Очень неплохие условия: поля, раздевалки, вода. Сейчас, к сожалению, все грохнулось. Заявлялось 14 команд, осталось 12, и не факт, что все они закончат этот турнир.

— Вопрос от пользователя. В 2000 году во время выступлений за «Сент-Этьен» Вы стали одним из фигурантов паспортного скандала, когда согласились на то, чтобы Вам в клубе оформили греческий паспорт. Даже вроде бы провели ночь в полицейском участке. Так все и было?

— Да, так и было. Но это не полицейский участок, а здание Министерства внутренних дел Франции, который занимает целый квартал в Париже, там отдел криминальной полиции. У нас это называется «камера предварительного заключения». Провел там ночь на деревянных досках. Да, это было, паспорт был, сейчас это тоже достает. Восстанавливал контакт с одной швейцарской финансовой компанией. Когда играл во Франции, они управляли моими средствами, свободными на тот момент. Сейчас тоже. Но ситуация сильно изменилась. Я попросил в швейцарском банке открыть для меня счет, это затянулось на несколько недель. И самый главный вопрос от службы безопасности банка — прокомментировать вот эту ситуацию. Очередное подтверждение того, что о тебе всегда вспомнят из-за твоих поступков. Поэтому в начале думай, а потом делай.

— У Вас же были сомнения, принимать ли предложение руководства клуба?

— Да. Ситуация была очень веселая. Новороссийск очень весело играл в футбол, как раз там была приличная делегация из Украины, в частности из Крыма: Серега Снытко, Саня Свистунов, Саша Призетко. Мы неплохо тогда, весело, живо играли, я тогда был в воротах, команда не пропустила. У клуба были большие финансовые проблемы, а мы третьими шли. Почти четыре месяца нам ни копейки не платили, в нескольких матчах мы неудачно сыграли, проиграли после всплеска. Но там хоть нашелся руководитель, который приехал и сказал: «Ребята, денег нет. У нас есть интерес к нескольким футболистам, продадим — и рассчитаемся». Костя Сарсания, агент тогда ФИФА, первым объявился, сказал, что есть вариант. Я говорю: «Представляете, где Франция и где я?». Год назад был в команде, которая боролась, лишь бы не вылететь из Высшей лиги чемпионата Украины, потом полгода назад из чемпионата России — и вдруг я нужен в пятом чемпионате мира. Тогда был просто шквал звонков. И после поражения от «Спартака» 1:3 в «Лужниках» — тогда я сам себя похоронил, решил, что никому я не нужен. Позвонил Вячеслав Викторович Грозный, предложил «Спартак». Все газеты, даже не спортивные, начали обрывать. И «Зенит», и ЦСКА. Там такой бедлам начался...


— Предложение от киевского «Динамо» было?

— Да, было. это уже последняя неделя. Не напрямую от киевского «Динамо». У нас в субботу была игра. В пятницу после тренировки подошел Анатолий Николаевич Байдачный, главный тренер «Новороссийска» тогда, и сказал: «Зайди, в семь часов ты должен быть у меня». Я пришел — он мне протягивает телефон: «Сейчас оттуда раздастся звонок — ответь». Позвонил Леонид Иосифович Буряк и сказал: «Максим, я из Киева звоню. Валерий Васильевич хотел бы видеть тебя у нас». Говорю: «Конечно, это верх предложения, но извините, я уже дал людям согласие, в воскресенье улетаю во Францию, уже не могу это отменить».

— После этого отказа приглашения в сборную Украины были еще?

— Естественно. Я подписал контракт — Валерий Васильевич, как всегда, в сборную вызывает. Когда приходишь на базу, первым делом разговариваешь с главным тренером. Никаких вопросов по поводу того, что я не перешел в киевское «Динамо». Симпатия по отношению ко мне как к футболисту была и оставалась, вообще никаких вопросов не возникало.

— Давайте немного вернемся к паспортному скандалу. Вы начали рассказывать эту подноготную. В принципе когда поступило предложение от «Сент-Этьена» поменять гражданство — до подписания контракта или после?

— Уже после. Сейчас старший сын сдал экзамен по английскому языку, я в Киеве буду учить английский. Если бы тогда я владел разговорным английским — наверное, в такую неприятность я бы не попал. В чемпионате Франции тогда было разрешено три футболиста не из стран ЕС. Пришел я, первая игра, по-моему, должна была быть с «Генгамом» на выезде, меня вроде как готовят как основного вратаря, но во время разминки ко мне подходят и говорят: «Скорее всего, ты играть не будешь. Федерация футбола не дает разрешения, в заявку ты не попадаешь». Спрашиваю: «Что мне делать?». Мне отвечают: «Тренируйся, готовься, ситуация непонятная. Сейчас наш представитель там». Буквально выезжать на игру собираемся — и мне подносят карточку футболиста: «Распишись». Спрашиваю: «Все нормально?». «Да, все нормально». Я расписался. Играю, выводят при этом Алекса, нашего самого забивного нападающего из состава. Я поинтересовался: «Что с Алексом случилось?». Говорит: «Он не стал какие-то документы подписывать. В общем, президент его облил грязью, сказал, что рвач — и убрал из команды». С ним поговорить так и не удалось. Проходит какое-то время, играем неудачно, я получаю травму, операция. Приехал в сборную, здесь подтвердили и отправили назад. Меня вызывает президент и говорит: «У нас сейчас проблема, нужен защитник. Мы покупаем еще одного бразильца, а тебе будем готовить паспорт». Насколько я знаю, всегда есть проблемы, не так просто получить европейское гражданство. Говорит: «Есть возможности. Мы ищем не французское, а где можно побыстрее». Хорошо. Команда продолжает «сыпаться», убирают Нузаре. До этого еще мне поднесли паспорт, дали бумагу из полиции, что паспорт абсолютно законен, никаких претензий к нему нет. Как раз они мне должны были выплату по контракту, я подписываю паспорт, все документы, которые готовятся для заявки как грека. Но они мне подписывают банковский чек на то, что они мне должны. Я банку отдал. Звонит агент, говорит: «Банк прислал отказ, там нет денег». Говорю: «Да у меня такое подозрение, что что-то и с паспортом не то». Так в итоге и получилось. В итоге «Сент-Этьен» вылетел, его уничтожили, он прекращал существование на какое-то время. Команда была банкрот и президент, видимо, пробовал различные варианты, чтобы каким-то образом остаться на плаву. Но сколько веревочке не виться, а конец всегда наступит.


— Вы судились с «Сент-Этьеном»?

— Да.

— Выиграли?

— В принципе мне вернули то, что должны были.

— Это был Спортивный арбитражный суд?

— Нет, это было продолжение криминального производства, потому что мы подавали туда. Но подали все игроки «Сент-Этьена». Спортивный арбитражный суд какие-то свои санкции ввел, наверное, глубоко не вникал. Сейчас уже смотрю, «Сент-Этьен» в чемпионате Франции играет неплохо. Видимо, эту ситуацию по спортивному вопросу они разобрали. По финансам — я свою часть долга получил.

— Правда, что жандарм утром принес стопку газет в эту ночь, которую Вы провели во французском варианте КПЗ, и попросил Вас расписаться, да? И на обложке было Ваше фото. Что это была за газета?

— Французская газета «L'Équipe». Да, до сих пор у меня где-то есть эта газета. Папа собирал, я ему привез. Попросил на этой газете расписаться для всех полицейских, которые меня допрашивали. Я расписывался на этой кипе для дочерей министра МВД, целый список положили, кого я должен подписать. Но больше всего мне понравилось, когда снимали отпечатки пальцев (положено так), потом в фас и в профиль с табличкой как подозреваемый в преступлении. Как только закончили, на треноге стоит фотоаппарат — и семь-восемь человек уже в обнимку со мной фотографируются на память.

— У Вас четырехмесячная дисквалификация была. Кроме «Спартака», кто-то был заинтересован в подписании контракта с Вами?

— На тот момент, насколько я знаю, нет. Когда началась эта ситуация, я позвонил Косте и спросил: «Что делать?». Он сказал, что буквально передо мной звонил президент и они ищут варианты в Португалии. Вроде «Брага» была заинтересована.

— Вроде бы и «Депортиво». Нет?

— О «Депортиво» в «L'Équipe» написали. Когда я к президенту подошел и спросил об этом, он ответил: «Не обращай внимания, это не соответствует действительности». Я сказал: «Костя, давай, чтобы я еще раз куда-то не влез, если есть возможность вернуться назад — я вернусь в Россию». Он позвонил тогда Романцеву. Когда я прилетел в Симферополь, он мне перезвонил и сказал: «Максим, Романцев дал добро, прилетай в Москву». Я прилетел в Москву 30 числа, подписал контракт, а 31 мы улетели в Сент-Этьен, там встречали Новый год. Правда, став игроком «Спартака», я полетел на эти разборки, это было уже начало января, число 11-12, сборы уже были в Израиле. Грозный мне потом на вид поставил: «Если бы мы знали, что тебя там задержат, мы бы тебя не отпустили. Подписали футболиста, рассчитываем, а тут раз — и его в тюрьму сажают».

— За «Таврию» Вы выступали в суровые 90-е. Правда, что руководители клуба не стеснялись заниматься рукоприкладством и как-то за вопрос «Когда погасите задолженность?» при всей команде били одного из лидеров клуба кулаком в живот?

— Слухи на ровном месте не рождаются. Ситуация была, единственное — что не при всей команде. Нам обещали и мы подписали бумаги, причем не мы условия выдвигали, а руководство клуба: идем в пятерке — у нас одна зарплата, в тройке — другая, лидеры — третья. Они сами написали. Мы идем в пятерке — а нам говорят: «Мы будем платить в десять раз меньше, чем должны». Команда отказалась выходить тренироваться. Мы собрались в раздевалке на «Локомотиве», объявили об этом и ушли. Но старшие ребята и более денежные сказали: «Едем тренироваться, только на стадионе Метеор». Нас четыре человека отставших пошли на троллейбус, в этот момент нас догнал один из охранников и сказал: «Хоть кто-то вернитесь, иначе вас всех поубивают». Я пришел. Главный тренер тоже не в курсе. Хозяева возмущались: «Что такое? Почему?». Я говорю: «Ну, как, почему? Слово кто давал? Это правильная реакция». Спрашивают: «Куда все пошли?». Говорю: «Пошли работать». Продолжают: «Куда?». Ответил: «На «Метеор». Собрали всю команду, вызвали бандитов. От них выхлопа не было слышно, но взгляды мутные. Скорее всего, это какие-то наркоманы. Я их по лицам пару человек знал, но что это за люди — непонятно. Там наезды были. Хорошо, что у нас в команде тогда грузин был, он завелся, молодец. Скорее всего, он нас и спас, что нам ноги не переломали. Наш грузинский легионер жестко с ними поговорил, какие-то имена назвал, как говорят в их кругах, ворюг в законе — вроде бы это немного их притормозило. Но при этом один из невменяемых спросил: «Кто у Вас тут капитан?». Игорь Волков. Тот продолжил: «Пошли, поговорим». В соседнее помещение ушли, услышали звуки ударов — понятно, что все, особенно молодежь, под стол и стулья скатились, поняли, что сейчас и здесь будут бить. Рувим Львович Аронов вскочил, побежал: «Не надо больше!». Такая ситуация была, слухи распространялись. Что с этими людьми, кто его бил, его ли это били — не знаю, я при этом не присутствовал. Но сама ситуация... После этого мы вышли играть, было тяжеловато.

— Вам тогда не досталось? Никто Вам не угрожал физической расправой?

— Физической — нет, никто. Была ситуация, что меня насильно назначили капитаном команды.

— Вы, памятуя об участи предыдущего капитана, не хотели?

— Естественно. Мне 22, может, 23 года было. Вроде как против меня ополчилась команда, меня крайним сделали. Но потом контакт все равно пошел. Они поставили условие: «Мы выплатим долги, если вы в последних трех матчах возьмете девять очков». И мы их берем. Самое интересное, что мы проигрывали 2:0 в последнем туре в Кременчуге — и выиграли 3:2. Как всегда, едем назад, старики говорят: «Давай, ты же капитан, иди». Я пошел. Разговор, конечно, был... Думал, поседею. Начали пугать: «Ты чего пришел?». Говорю: «Если мы разговариваем как мужики, слово даете? Не я же Вас за язык тянул, Вы сами сказали». Отвечает: «Давайте, хорошо. Только мы не всем выплатим, а тем, кто провел больше 50%, потом — 75%». В общем, восьми людям отдали полностью. Но мы договорились, часть скинули и вернули тем, кому недоплатили. Пришлось побывать и в таких ситуациях.

— Как часто Вашу команду премировала третья сторона? Было такое в чемпионате Украины? Как часто было в чемпионате России? Было ли подобное в чемпионате Франции?

— Скажем так, я не присутствовал. Руководство говорило, что это не наши деньги, это деньги со стороны. Когда мы сыграли 3:3 против донецкого «Шахтера» у себя, была развеселая игра. Мы все время вели, они нас догоняли. У нас еще Олега Муравьева удалили — и последние минут 15 мы просто отбивались, но 3:3 сыграли. Наверное, это был 1997 или 1998 год. Тогда как раз всех наших наезжателей половили, в тюрьму посадили. Помню, тогда Рувим Львович Аронов пришел в раздевалку, упал на колени и сказал: «Спасибо». Через 15 минут, мы даже в душ не успели сходить, сразу начал выдавать премии за эту игру как за победу. Кто спонсировал? Слухи были, что конкуренты. Не было названо. После этого у него проблемы закончились.

— По сколько Вам дали премиальных?

— Сейчас уже не помню. Перед игрой он зашел и сказал: «Ребята, сегодняшняя ничья будет оплачена как победа. Если вы победите — тройные премиальные». Мы сыграли 3:3, нам как за победу дали.
Ситуация в московском «Динамо»... У нас предпоследний тур, «Динамо» на выезде играет с ЦСКА. Перед установкой зашел Романцев. Но нам отступать некуда, я так и сказал: «Ребят, нам нужно три очка, чтобы не вылететь. Дают нам или нет, я буду выходить и биться за эти три очка». Мы сыграли 0:0. Потом начался скандал, там различные суммы назывались. Я от финансовых дел всегда старался держаться подальше, потому что заканчивается трагично и всегда все ищут крайнего — обещали одно, в итоге нам задержали. Уже сезон закончился, ребята спрашивают: «А где деньги?». Позвонил, а они: «Так мы вашему руководству после игры отдали». Мы пошли к руководству, с боем выбивали эти деньги. Нам меньшую сумму отдали, но мы собрали и отдали всем: водителям, массажистам, докторам, чтобы по-футбольному, по-честному было.

— Вы только об одном прецеденте рассказали в чемпионате Украины. Но неужели был только один прецедент?

— Это тот, который я помню. Понимаете, «Таврия» в мою бытность, к сожалению, крайне редко претендовала на что-то серьезное. Всегда лишь бы не вылететь. У меня есть обоснованные подозрения, потом мне сказали, что да, это было. Но я не буду говорить, потому что я об этом не знал, просто догадался по происходящему.

— И «Динамо», и «Шахтер» спонсировали команды. В этом ничего зазорного нет, потому что это спортивный интерес...

— В 90-х, по-моему, три года подряд «Тенерифе» играл предпоследний тур с «Барселоной» или «Реалом» — и три года обыгрывал эту команду. Все официально, это же не за поддавки. Я, например, к этому нормально отношусь.

— В чемпионате Франции не сталкивались с подобным?

— Я проиграл только первый круг и чуть-чуть второго захватил.

— Но Вас все равно на одном из матчей успели признать лучшим вратарем тура, да?

— Не только вратарем. Я со сборной вернулся после своих операций, попросил посерьезнее меня нагрузить, господину Михайлову это только в радость. Огромное ему спасибо, подготовил меня. Пришел Тошак, сменился главный тренер, он сказал: «Извини, я только пришел. Знаю, что ты легионер. Я тебя не знаю, не видел. Понимаю, что ты, как любой легионер и игрок сборной, хочешь играть. Но я поставлю француза». К моему счастью, Жером Алонзо на последней минуте на выезде ошибся — мы проиграли. Тошик доверил мне — и я реализовал свой шанс. Меня признали игроком месяца в команде, болельщики подарили шашку. Сент-Этьен, как оказалось, городок во Франции, где всегда производилось оружие. Там сделали шашку, я с большой эпопеей ее перевозил: сначала из Сент-Этьена в Москву, потом в Симферополь. Ее арестовывали что там, что там, проблемы были. Но она у меня до сих пор в Симферополе лежит, гравировка: «Лучшему игроку октября от болельщиков «Сент-Этьена».

— Вы сказали, что будете учить английский язык. Чем еще будете заниматься? В какой сфере хотите себя реализовать здесь?

— В октябре я закончил курсы, получил лицензию категории А УЕФА. Мне это нравится, я вижу направление. Я поработал практически полтора года с молодежью, сейчас уже U-19. Написал для себя благодаря Василию Сачко, он требовал для школы, схему 3-4-3, она мне больше всего нравится. Я вижу построение тренировочного процесса, как эти ребята взаимодействуют. Понимаю, что уровень чемпионата Крыма, даже детского футбола — это не уровень. Но в своем турнире за 24 игры моя команда забила 104 мяча. Все-таки я для себя футбольную философию изобрел: забить больше соперникам, чем они нам. Сейчас также я готовлю ребят, свой взгляд пытаюсь до них донести. Тяжело получается. Осталось определить, в чем проблема — в том, как я доношу или в их восприятии того, как я доношу. Но движение вперед есть. Еще не знаю, буду ли второй круг работать с ними. Вижу, что в этом режиме, в этом темпе они еще прибавят. Занять первое место однозначно не получится, но, скорее всего, в тройке эта команда должна быть. Там и психологические проблемы есть. Но это мне интересно.

У меня первое высшее образование строительное, поступал в Симферопольский филиал Днепропетровского инженерно-строительного института, а закончил Крымский институт природоохранного и курортного строительства. Я писал дипломную сам, брал академический отпуск на ее написание на кафедре экологии, работа называлась «Производство строительных изделий», защитился. По этой технологии дом в Крыму строили. Понятно, что дом строили другие люди, но большинство проекта я рисовал сам для него. Плюс в 2012 году почему я перебрался? Я с испанцами пытался открыть фабрику светильников, очень интересная процедура. Вложил почти 50 тысяч евро в этот проект, но в связи с событиями он закончен, сейчас остатки дарятся друзьям. В квартире ремонт, по электричеству проект рисовал я сам, осуществлял сам, мне это нравится. Сейчас в связи с повышением тарифов на коммунальные услуги я установил в квартире тепловые насосы. Грубо говорю, кондиционер, но он работает до -25. Сейчас я его тестирую. Технически это интересная, продвинутая вещь. На тот момент, когда я строил дом, их не было. У меня стоит простой электрический котел, отапливающий 250 кв.м. Купил котел в Виннице, ребята сами делают, очень хорошая вещь. Дрова, брикеты, в общем, всю органику. Я ищу не пути удешевления всего этого. Это «Mitsubishi» придумала тепловой насос до -25 из воздуха. На квартиру 60 квадратов, которая у меня сейчас здесь есть, за восемь дней... У меня дом только электрический, все, что нужно: холодильник, стиральная машина, посудомоечная машина, утюг — все работает. В итоге у меня получилось 150 кВт. За месяц 600 кВт. У друзей здесь есть двухкомнатная квартира 55 кв.м. Сколько же насчитают за тепло? Думаю, будет выгоднее.

— 1 декабря в украинских кинотеатрах вышел в прокат документальный фильм «Лобановский навсегда». Смотрели этот фильм?

— Нет. Интернет есть, приду — обязательно посмотрю.

— Были ли встречи тет-а-тет с Валерием Васильевичем в то время, когда он Вас в сборную приглашал?

— Я уже говорил об этом, по приезду в сборную обязательная встреча один на один с главным тренером. Плюс в день игры. Уже все прекрасно понимали состав, но еще раз вызывали. Было пару раз, когда один на один разговаривали... Хотя, скорее всего, даже не один на один. Это были либо вратари, либо группа обороны: защитники, опорники и вратари. А тет-а-тет на каждом вызове, первый вопрос: «Как дела в команде?». Он явно был в курсе, смотрел хотя бы обзор, не всю игру. Знал, как я играл, спрашивал: «Как сам себя оцениваешь?». И обязательно спрашивал, как в семье дела. Книгу Валерия Васильевича года два не перечитывал, это как настольная книга. Читал большинство его статей. Больше всего мне запомнилась его фраза: «В футболе, да и в любом виде спорта, есть две составляющие успеха: моральная мотивация и материальная. Если какая-то у Вас хромает — успеха Вы не добьетесь».

— В этом сезоне «Динамо» играет менее успешно, чем в прошлом. Следили, можете сказать, почему? Или не так пристально следили за игрой «Динамо»?

— Слежу, конечно. Сейчас в меньшей степени матчи внутреннего чемпионата интересуют. В прошлом году мы с тобой были на игре с «Ильичевцем». Ситуация менее успешная, там какие-то внутренние течения. Судя по тому, как активно начали вводить молодежь в состав, моя любимая фраза: «Кризис — это не есть плохо для футбола. Кризис — это есть хорошо». Тогда нужны свои воспитанники, свои тренеры. Для нас это нормальный процесс, что будет оптимизация. Почему игра команды стала хуже? Потому что уровень мастерства молодых ребят пока еще не дотягивает до уровня, они еще учатся, это естественный процесс. Было бы странно, если бы было по-другому. Пример моего «Спартака», 1:18, когда Романцев вдруг решил, хотя я уверен, что это было президентское решение, играть молодежью, конвейер устроить по продаже. «Аякс» сколько этим занимается, и у него проблемы с этим. А тут с наскока перестроить... То же самое происходит в киевском «Динамо». Молодежь пока не соответствует уровню, она только учится. На лицензировании я как тренер вижу и высказываю свою точку зрения.

Мне кто-то звонил из украинской прессы или из российской и спрашивал: «Ваш прогноз на чемпионат Европы?». Я сказал: «Если Украина и Россия выйдут из группы, можно считать это манной небесной». Говорят: «Мы знаем Вас как оптимиста. Почему у Вас такой пессимизм?». Отвечаю: «Это не пессимизм, а реализм. Давайте проанализируем, как играет основа сборной Украины, игроки «Шахтера» и «Динамо» в Лиге чемпионов, сколько мячей они пропускают от «Реала», ПСЖ и других топ-клубов. Почему Вы решили, что они будут играть в другой футбол на чемпионате Европы? То же самое сборная России. Вратарь, защитники ЦСКА. Как они играют в Лиге чемпионов? Какие основания? Никаких». «Исландия... А вдруг стрельнут?». Говорю: «Так правильно, у сборной Уэльса есть Бейл. У Исландии тоже есть люди уровня. Назовите у нас уровень». Вроде бы у украинцев Коноплянка и Ярмоленко, но в нужные моменты они не проявляют свое мастерства. При счете 0:1 Коноплянка куда бил вдоль ворот? Или при счете 0:0 с поляками с центра поля убежал Ярмоленко, пробил левой — мимо. Но самое основное — уровень владения мячом. Смотрел Кубок Англии в Интернете, шестой дивизион с четвертым. Даже там в основном верховые передачи, но мяч посылается низом, он катится по газону. Посмотрите, как действуют наши футболисты. Даже на 10 метров передача отдается так, что в лучшем случае она прилетит в колено. В половине случаев она прилетает в живот. А это же время на обработку. Даже если есть пространство, в которое можно вбежать, доставить мяч — оно тут же закрывается. Для симферопольской детской школы написал и показывал, нашел кучу видео в Интернете на контроль мяча.

Сейчас Андрей Шевченко в сборной. В какой футбол играла сборная Украины на чемпионате Европы и сейчас — это совершенно разный футбол. У нас задание было на лицензировании: посчитать игру Исландия — Украина. Половина группы считала исландцев, половина — украинцев. Я считал Украину. Так случилось, что как начался матч — в пригороде Симферополя выключили свет, первый тайм я не видел, записать не удалось. Я считал второй тайм. Только за второй тайм при моей системе оценки я насчитал 370 передач у сборной Украины, из них 304 — своим. Разница видна. Почему это происходит? Тот тренер, который работал с Ребровым в киевском «Динамо», испанец, сейчас работает где?

— В сборной Украины...

— Я сейчас убеждаюсь по себе, работа без помощников невозможна. Мы видим квинтэссенцию помощник-Моуриньо, но работа главного тренера — это выбор. Короля играет свита, помощники. Нацеленность, работа с мячом, ошибки. Когда Зинченко отдавал передачи поперек в первом тайме, когда выходы почти один в один — перетерпели. Это катастрофа — поперек отдавать передачу. Забивай второй — и игра проиграна. Но это футбол, нужно терпеть и идти. Это правильное решение, на мой взгляд, стремиться играть низом. Сейчас на всех своих тренировках передачи низом крайне тяжело даются, это действительно сложный процесс. Но этим профессионалы и отличаются от простых людей, умеющих играть в футбол. Как правильно отдать передачу? Я своим ребятам привожу пример всегда: Бразилия — Аргентина, 3:0. Как забивали бразильцы третий мяч? Восемь аргентинцев находятся на своей половине поля, их атакуют три бразильца, владеющие мячом. Но за счет правильного перемещения и последней передачи на Неймара, когда мяч входил в штрафную, метров 15-20... Особенно, если посмотреть в замедленной съемке, мяч шел по газону, но не вращался. Попробуйте отдать так передачу. Это называется мастерством, классом. Вот, за счет чего мы проигрываем — люди отдают передачу так, что с ним не нужно ничего делать. Он одним касанием обработал, вторым — забил. К сожалению, таких проявлений высочайшего мастерства в нашем футболе мы не видим. На мой взгляд, это наша проблема, тренеров. Отдал же в зону, нормально, а профессионализм и класс из-за того, КАК ты это сделал.

Читайте также:

• Максим Левицкий: «Мой сын перевелся из Москвы в Киев»